Круг замкнулся, все кусочки пазла встали на место, выстраивалась определенная логическая цепочка.

Как и во всех подобных случаях, следовало задать вопрос: кому это выгодно?

Ответ был проще простого.

Всем!

И тут взбунтовалась Анна Аргос.

«Ей удалось найти способ помешать им», — сказала Моника.

Анна была человеком азартным — она скорее погубила бы дело всей своей жизни, чем просто стояла и смотрела, как Филипп и предавшие ее сотрудники творят с фирмой что хотят.

А что, если она даже предприняла попытку, которая не увенчалась успехом?

Может, именно поэтому и бежала из страны?

Однако слишком многое было поставлено на карту, чтобы они дали ей так просто уйти. Пока Анна существует, она является для них фактором риска.

А с факторами риска они умеют работать.

И вызывается Винсент, он же ladykiller.

Черт, до чего гнусная история!

Не хватает только одного кусочка пазла.

Хенрик «Эйч Пи» Петерссон.

Какова его роль во всем этом?

* * *

Внезапно ее снова охватила ярость. Несколько недель она представляла себе, как выглядит МейБей за монитором своего компьютера. Представляла его себе почти что монстром в черном плаще и с изуродованным лицом. Вместо этого МейБей оказался загорелым и накачанным парнем с ухоженной бородкой, который сидел перед ней на турецком диване в комнате, словно сошедшей со страниц «Тысячи и одной ночи».

Его наигранное удивление не произвело на нее никакого впечатления…

— Я смотрю, ты совсем обнаглел, слышишь, Петер! Ты собираешь всякие мерзкие сплетни, которыми тебя подпитывают твой дядюшка Сикстен и твой дорогой начальничек. Затем ты превращаешь меня в мишень для своих насмешек и в течение нескольких недель мараешь меня дерьмом, лишь бы добиться популярности на вонючем сайте дешевых сплетен. А теперь ты хочешь сделать вид, что ничего не было — не дай бог на работе узнают, так, что ли? Похоже, ты не так смел в жизни, как за клавиатурой, МейБей!

Несколько секунд Глад смотрел на нее во все глаза, потом набрал воздуху в легкие и открыл было рот…

Но в эту секунду в комнату вошел Пьер, помахивая маленькой белой сумочкой с красным крестом.

— Вот она. Прошу прощения, Ребекка, но мой друг засунул ее в шкафчик в ванной, вместо того чтобы положить на обычное место.

Он уселся рядом с Ребеккой и стал привычными движениями перебирать содержимое аптечки.

— Простите, что прервал вас. О чем вы говорили?

Глад медленно подался вперед.

— Да, у меня на самом деле тот же вопрос. Что ты такое несешь, Нурмен?

На пару секунд у него возникло ощущение, что кто-то следит за ним.

Он встревоженно оглядел вагон, но, кроме парня с наушниками, в вагоне никакого не было.

Все тихо.

Он закрыл глаза, сделал глубокий вдох через нос, затем медленно выпустил воздух через рот. Водоворот мыслей в голове стал потихоньку замедляться.

Анна, Винсент, Филипп, Моника, Рильке и все остальные. Да к тому же еще и он сам. Да, до чего гнусная история!

Поезд остановился на станции, но никто, кажется, не вошел.

Его прикрытие работало до того вечера после похорон — стало быть, все, что он узнал до того момента, соответствовало истине. Затем случилось нечто непредвиденное. Вмешались внешние обстоятельства, изменившие ход событий. Стоффе — вряд ли кто-то другой. То, что его раскусила Рильке или что он сам совершил какую-то оплошность, казалось совсем не столь вероятным теперь, когда он немного успокоился.

Нет, Стоффе — единственный новый член уравнения, единственное отклонение от первоначального сценария. За исключением, может быть, сестрицы… Эта мысль тревожила его больше, чем он решался сам себе признаться.

— Добрый вечер, Хенрик! — произнес внезапно у него за спиной мягкий голос, и Эйч Пи замер.

Это был Филипп Аргос.

* * *

— Петер — король форума? Ты шутишь!

Пьер разразился булькающим смехом, в обычной ситуации наверняка очень заразительным, однако Ребекка была совершенно не в том настроении, чтобы смеяться. И Гладу ситуация не показалась столь смешной, как его другу.

— Так и есть, я в состоянии максимум справляться с электронной почтой и заходить на самые популярные сайты новостей.

— Но… — пробормотала она. — Тоббе сказал, что… — Сделала паузу, ища продолжения. — О’кей, теперь я поняла. Стало быть, Тоббе Лунд сознательно натравил меня на тебя…

Она посмотрела на Пьера, который тут же перестал смеяться.

— Видишь ли, Нурмен, дело обстоит так, — проговорил Глад. — Я никогда не афишировал свою ориентацию. Правда, в полиции в последние годы в этом смысле стало полегче, однако человек, работающий в патрульной службе и выступающий в многоборье, утратил бы свой имидж, если бы выяснилось, что он…

— Гей, — вставил Пьер. — Петер и я не совсем единодушны в этом вопросе, но хотя я и не согласен с ним, я уважаю его решение…

Глад бросил на Пьера благодарный взгляд.

— До недавнего времени все шло отлично, — продолжал он. — Некоторые коллеги, конечно, знали или догадывались, но никого все это как-то не волновало.

— А что произошло потом? — спросила Ребекка, которая все еще пыталась привести в порядок собственные мысли. — Это как-то связано с Тоббе Лундом?

Глад кивнул.

— Он случайно наткнулся на нас с Пьером на частной вечеринке. Его дочь подрабатывает официанткой, а он, как истинно заботливый отец, приехал забрать ее перед закрытием.

— Это была вечеринка для геев, — вставил Пьер. — Самая обычная вечеринка — без плюмажей, боа из перьев и песенок с конкурса Евровидения, но, как бы там ни было, ситуация не оставляла места для двойного толкования. Остальное ты легко можешь себе представить…

Представить она действительно могла. Тоббе был хроническим гомофобом — это качество, среди прочих, начало раздражать ее в нем, когда притупилось физическое притяжение.

— И он начал поливать тебя дерьмом?

— Не совсем, — пробормотал Глад. — Он не настолько глуп. Как-никак он начальник, и раньше мы были отличными друзьями. Если бы он начал распространять обо мне слухи, то измарался бы сам… Вместо этого он начал по-особому обращаться со мной на работе, что, по сути, то же самое. В такой сплоченной группе, как наша, все мгновенно чувствуют, когда пошла не та волна — а он вдруг стал пользоваться любым случаем, чтобы отделаться от меня или подставить. Например, охотно отдавал меня другим подразделениям, когда там не хватало народу. Остальные тут же последовали его примеру. Я мгновенно все понял и подал рапорт с просьбой перевести меня. Вот уже три недели как я работаю в отделе по борьбе с подростковой преступностью в Руслагене.